В этом и состоит загадка. Если мыслить историческими аналогиями, то началу апрельской войны 2016 года в Нагорном Карабахе предшествовали военные столкновения в сентябре 2015 года в районе Товуза. Поэтому нельзя исключать, что армянская сторона, идя на обострение на границе с Азербайджаном, предприняла действия, которые относит к упреждающим. Ведь подозревать Ереван в том, что она намерена взять под контроль еще какой-либо азербайджанский район глупо. Тем более что после того, как Алиев заявил об утере перспектив ведения переговоров по урегулированию нагорно-карабахского конфликта, пригрозил даже отказом от посреднических услуг Минской группы ОБСЕ, а в Баку громче стали звучать призывы к военному реваншу, возрастала вероятность начала боевых действий в Нагоном Карабахе, но никак не вдоль азербайджано-армянской границы.
Если оценивать ситуацию с такой позиции, то Армения, вызвав соответствующую реакцию на события мирового сообщества, ЕС, стран-сопредседателей МГ ОБСЕ, призывающих к отказу от силового сценария урегулирования нагорно-карабахского конфликта и исключительно мирным дипломатическим средствам, выиграла эту партию, прикрывая Нагорный Карабах. При сложившихся международных условиях повторение «четырехдневной войны» апреля 2016 года с таким количеством привлеченных сил и тяжелого вооружения кажется маловероятным. А что тогда вероятно? Как и в апреле 2016 года из всех стран-сопредседателей Минской группы только Москва предложила свои посреднические усилия в урегулировании вспыхнувшего инцидента между Баку и Ереваном. Напомним, что в те дни к этому процессу был подключен не только МИД России, но и лично президент России Владимир Путин, сделавший немало для появления Санкт-Петербургских соглашений, предусматривающих создание на линии соприкосновения конфликтующих сторон системы мониторинга и международных наблюдателей.…
Читать далее: https://iarex.ru/news/76391.html?utm_source=smm-lj
Journal information